Поздняя любовь к Анастасии Чеботаревской преобразила Федора Сологуба, одного из интереснейших писателей Серебряного века. Во время революции они не смогли эмигрировать, а множество их просьб об отъезде в последующие годы были отклонены. Они все же дождались разрешения, но болезнь и трагическая смерть Чеботаревской не дала им осуществить мечту.Николай Гумилёв, о книге стихов «Пламенный круг»:
«Странным свойством обладают стихи Сологуба. Их прочтешь в журналах, в газетах, удивишься их изысканной форме и забудешь в сутолоке дня. Но после, может быть через несколько месяцев, когда останешься один и печален, вдруг какая-то странная и близкая мелодия зазвенит на струнах души, и вспоминаешь какое-нибудь стихотворение Сологуба, один раз прочитанное, но все целиком. И ни одно не забывается совершено. Все они обладают способностью звезд проявляться в тот или другой час ночного безмолвия. Я объясняю это тем, что Сологуб избегает случайного, жемчуг его переживаний принесен из глубин, где все души сливаются в одну мировую. В своем творчестве он следует заветам Шопенгауэра: отрекается от воли ради созерцания. Но в каждой фразе его, в каждом образе чувствуется, как была трудна эта победа, и чуткий читатель на каждом шагу находит окаменевшие, но еще не остывшие молнии страсти и желания. Успокоенность Сологуба ранит больнее, чем мятежность других»
Лев Шестов, «Поэзия и проза Федора Сологуба», 1909 год:
«Но у Сологуба не внешнее, а внутреннее сходство с древними оракулами. Я уверен, что если бы он захотел "объяснить" себя — это ему не удалось бы. Он говорит многое, глубокое, важное, значительное. Но Сократ признал бы, что он не понимает того, что говорит. Да и говорит ли он? В стихах безусловно не говорит: поёт. Я не знаю никого среди современных русских поэтов, чьи стихи были бы ближе к музыке, чем стихи Сологуба. Даже тогда, когда он рассказывает самые ужасные вещи — про палача, про воющую собаку — стихи его полны таинственной и захватывающей мелодии. Как можно петь про собачий вой, как можно воспевать палача? Не знаю, это тайна Сологуба, даже, может быть, не самого Сологуба, а его странной музы, которой он никогда не видел и о которой он не мог бы ничего рассказать»
Зинаида Гиппиус, «Нужны ли стихи?», 1904 год:
«Один из новых поэтов — Ф. Сологуб — поэт несомненный, глубокий, стройный и цельный; а кому нужны его небольшие, многочисленные книжки? Кто поймет его душой и сольется с ним в молитве — дьяволу, да еще и дьяволу-то необъясненному, таинственному, знаемому только им, самим Сологубом, — и даже, может быть, вовсе и не дьяволу?..»
Зинаида Гиппиус, «Отрывочное. О Сологубе», 1924 год:
«Я его знаю, люблю неизменно, уважаю неизменно, вот уже почти тридцать лет. В последние годы, пожалуй, еще более люблю, еще более уважаю. <...> По-прежнему я считаю его одним из лучших русских поэтов и русских прозаиков. Для меня было бы только удовольствием написать еще одну (которую?) статью о его произведениях»
Андрей Белый, «Истлевающие личины»:
«Федор Сологуб — один из первых стилистов нашего времени. Его яркий, отточенный, жалящий слог, сочетающий простоту и изысканность, холод и огонь, нежность и суровость, все становится гибче и гибче. Его тоскующая мысль все с большей и большей убедительностью приподымает покров очарования, которым оказывается вся действительность»
