МИХАИЛ ЗОЩЕНКО (1895—1958)ЗВУЧАЩИЙ АЛЬМАНАХ
РАСПИСКА, рассказ
Читает автор
М. Кольцов о Михаиле Зощенко
К. Чуковский о языке писателя
И. Ильинский о Михаиле Зощенко
ЕЛКА, рассказ
Читает И. Ильинский
СЛАБАЯ ТАРА, рассказ
Читает С. Юрский
В середине 20-х годов выражение «зощенковский персонаж» стало нарицательным и широкоупотребительным. К тому времени в журналах «Смехач», «Бегемот» и «Пушка» уже были напечатаны такие рассказы, как «Баня», «Лимонад», «Нервные люди», «Аристократка», тираж сборников с рассказами писателя; выпушенных издательством журнала «Огонек», достиг двух миллионов.
Встречаясь, с трагикомическими нелепостями быта, люди говорили: «Это для Зощенки». На пластинке вы услышите, как Михаил Кольцов, выступая на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей, рассказывал о шоферах, которые выбрали, как наи¬более суровую, такую меру наказания для своего провинившегося товарища; «отвести к писателю Зощёнко, и пусть он с него напишет рассказ».
Предельно краткие, иногда всего в одну журнальную страничку, динамичные, написанные к олоритнейшим языком, эти рассказы Высмеивали пошляков, самодоволь¬ное невежество, душевную черствость, хамство.
Примечательной особенностью рассказов Зощенко было и то обстоятельство, что их обязательно хотелось читать вслух друзьям и знакомым. Горький пишет Зощенко: «…получил четыре томика ваших рассказов, исподволь прочитал их и теперь часто читаю вслух вечером после обеда своей семье и гостям... Некоторые здешние люди находят, что я неплохо читаю ваши расска¬зы».
С неизменным успехом миниатюры Зо¬щенко читали с эстрады такие артисты, как Хенкин, Утесов, Бениаминов, Яхонтов,
Ильинский.
Естественно, особенный интерес слушателей вызвали выступления самого. Единственная сохранившаяся запись авторского чтения вошла в эту пластинку. Многие мемуаристы свидетельствуют о том, чго во время чтения своих рассказов Зо¬щенко был совершенно серьезен, и когда ему приводилось останавливаться, так как взрывы смеха заглушали чтение, то писатель глядел не слушателей с некоторым удивлением и вроде недовольством; что де с вами такое и почему вы, собственно, смеётесь.
Однако не все читатели понимали всю серьезность «смешных» рассказов Зощенко. Некоторые считали его лишь неистощимым в шутках юмористом и за действительно смешными словами и вы¬ражениями «запасайтесь, дьяволы, гроба¬ми», «собачка системы пудель» не чувство¬вали глубокой грусти. Не раз и не два не¬которые читатели, а иногда и критики принимали слова его героев за выражение мы¬слей самого автора, и тогда Зощенко слы¬шал упреки, совершенно несправедливые. Его обвиняли в пошлости, мелкотемье, кле¬вете на действительность...
Обращаясь к своим «молодым начинаю¬щим критикам» и отвечая на бывшие и бу¬дущие упреки, Зощенко писал; «Опять скажут: грубая клевета на человека! отрыв от масс и так далее. И, дескать, скажут — идейки взяты безусловно некрупные. И ге¬рои не горазд какие значительные, как конечно, хотелось бы. Социальной значимо¬сти в них, скажут, чего-то мало заметно. И вообще ихние поступки не вызовут такой чго ли горячей симпатии со стороны трудящихся масс, которые, дескать, не пойдут безоговорочно за такими персонажами» .
Конечно, об чем говорить —- персонажи, действительно, взяты. невысокого полета… Это просто, так сказать, прочие граждане с ихними житейскими поступками и беспокойством. Что же касается клеветы на человечество, то этого здесь определенно нету».
Внимательный читатель и непредвзятый критик неизменно ощущал в рассказах Зощенко резко отрицательное, чаще всего грустно-ироническое отношение автора к своему герою. О большой и негодующей мысли художника, стоящей за «смешными», словами, говорил, в частности, один из наиболее серьезных исследователей языка пи¬сателя Корней Иванович Чуковский (фраг¬мент из этого выступления воспроизводится на пластинке):
Жизненность и действительность рассказов Зощенко была предопределена не только его блестящим талантом и острей¬шей наблюдательностью, но огромным жизненным опытом. К тридцати годам, ког¬да пришла к нему столь шумная известность, Зощенко уже увидел и пережил очень многое. Он участвовал в первой мировой войне, был ранен и отравлен газами. После февральской революции Зощенко был назначен комендантом Петроградского почтамта. В Красной Армии был командиром пулеметной команды. После демобилизации работал агентом уголовного розыска, инструктором по кролиководству, сапожником, конторщиком, помощником бухгалте¬ра. Этот далеко не полный перечень про¬фессий Зощенко приводит в автобиогра¬фии, замечая там же, что он «никогда не работал для удовлетворения своей гордости и тщеславия».
Зощенко — автор многих пьес, исторических и автобиографические повестей, но в настоящую пластинку вошли лишь, материалы, представляющие Зощенко – рассказчика.
Слушатель пластинки сможет еще раз оценить всю справедливость характеристики, данной творчеству М. М. Зощенко К. А Фединым: «Цель его сатиры — добытчики личного счастья, люди однобокого воображения, умеющие только брать, при¬нимающие за должное все, что они получают, и не желающие давать ни крошки того, что от них требуют. Мечтатели о лич¬ном благе, иногда лирические, многие грубые, изредка хитроумные, всегда жаднопрактичные. По этой в бетонированной в эпоху цели Зощенко бьет всем изумляющим разнообразием своего оружия».
Лев Шахов
