Огарёв Николай - Поэт и комозитор

Поэт и композитор Н.П. Огарев

Первая пластинка

1 сторона

Мой русский стих (Н. Огарев) — 1.46
Тоска по родине (Н. Огарев — автор слов неизвестен) — 1.41
Прощанье с краем (Н. Огарев) — 1.20
Дорога (музыка и слова Н. Огарева) — 1.10
Свобода (Н. Огарев) — 2.49
Арестант (музыка народная, слова Н. Огарева) — 4.20 Весною (Н. Огарев) — 1.07
Я пришел к тебе с приветом (Н. Огарев — А. Фет) — 1.56 Есть речи значенье (Н. Огарев — М. Лермонтов) — 1.21

2 сторона
Песня золотой рыбки (Н. Огарев — М. Лермонтов) — 3.00
На смерть Лермонтова, фрагмент (H. Огарев) — 3.05
Тучки (Н. Огарев—М. Лермонтов) — 2.58
Вальс (музыка Н. Огарева) — 1.04
Элегия (Н. Огарев — А. Пушкин) — 2.58
Героическая симфония Бетховена (Н. Огарев)— 1.03
Песнь пленного ирокезца (Н. Огарев — А. Полежаев) — 2.13 Сторона моя родимая (Н. Огарев) — 0.38
Изба (А. Алябьев — Н. Огарев) —3.13

ВТОРАЯ ПЛАСТИНКА
1 сторона
Дитятко (В. Пасхалов — Н. Огарев) — 4.23
Деревенский сторож (А. Алябьев — Н. Огарев) — 4.21
Кабак (А. Алябьев —H. Огарев) —2.32
Полно, братцы (музыка и слова Н. Огарева) — 1.10
Фантазия (Н. Огарев) — 2.27
Внутренняя музыка (А. Гурилев — Н. Огарев)
Среди сухого повторенья (Н. Огарев) — 1.23

2 сторона
На сон грядущий (П. Чайковский — Н. Огарев) — 3.08
Друзьям (Н. Огарев)— 1.26
Серенада (В. Кашперов — Н. Огарев) — 2.46
Вальс «Утраченное небо» (музыка Н. Огарева) — 1.20
Первая любовь (Н. Огарев) — 1.19
Я помню робкое желанье (А. Гурилев — Н. Огарев) — 2.17
Мазурка (музыка Н. Огарева) —1.47
Ночь и буря (Р. Глиэр — Н. Огарев) — 1.38
Вступление к «Колоколу» (Н. Огарев)— 1.18

А. КУТЕПОВ, чтение (1, 3, 5, 11, 15)
А. КУЗНЕЦОВА, чтение (7, 17)
Н. ИСАКОВА, меццо-сопрано (2, 18)
П. ГЛУБОКИЙ, бас (4, 6.16)
К. ЛИСОВСКИЙ, тенор (8, 14)
Н. ШИЛЬНИКОВА, сопрано (9, 10, 12)
Д. БЛАГОЙ, фортепиано
А. КУТЕПОВ, чтение (5, 7, 9, 12)
А. КУЗНЕЦОВА, чтение (16)
Н. ИСАКОВА, меццо-сопрано (1, 6, 10, 13)
А. МОКСЯКОВ, баритон (2—4, 8)
К. ЛИСОВСКИЙ, тенор (15)
Д. БЛАГОЙ, фортепиано

Поэт и композитор Н.П. Огарев

«Науки, стихотворство, музыка, театр, все, что только возвышает человека до жизни творческой, все должно жить вокруг нас...» Эти слова принадлежат выдающемуся деятелю русской культуры и революционно-освободительного движения XIX столетия Николаю Платоновичу Огареву (1813—1877). Друг и соратник великого Герцена, профессиональный революционер, талантливый публицист, оригинальный мыслитель, проницательный критик, Н. П. Огарев давно уже занял достойное место в истории русской поэзии. «...С любовью будет про¬износиться и часто будет произноситься имя г. Огарева, и позабыто оно будет разве тогда, когда забудется наш язык», — писал в «Современнике» Н. Г. Чернышевский, оценивая
вышедший в 1856 году сборник стихотворений поэта.
Русскому читателю Огарев был известен с 1840-х годов как несравненный лирик и как автор остросоциальных стихотворений из жизни крепостного крестьянства («Деревенский сторож», «Изба», «Кабак» и др.) — подлинных предшественников некрасовской лирики. Произведениями истинной поэзии, отличающимися «особенною внутреннею меланхолическою музы¬кальностью», считал огаревские стихи В. Г. Белинский.
С конца 1850-х годов, когда Огарев и Герцен развернули за рубежом революционную пропаганду, поэзия Огарева встала на службу революции. Первый лист боевой газеты «Колокол» открылся его стихотворением «Предисловие». Его муза откликалась на каждое значительное явление общественно-политической жизни. Особенную популярность завоевали в передо¬вых революционных кругах стихотворения Огарева, обращенные к Искандеру (псевдоним А. И. Герцена), его «Свобода», «Памяти К. Ф. Рылеева», «Михайлову», «Песня о земле и воле» и другие. Некоторые из них, положенные на музыку, рас¬певались как народные песни. Музыку к «Арестанту», популярнейшему стихотворению русского революционного репер¬туара, Огарев написал сам, и она стала любимейшей песней народа о революционерах-узниках.
Яркая страница творческой биографии Огарева — музыкальная деятельность. Универсальная разносторонность личности, покоряющей тонким артистизмом и безграничной человеческой щедростью, выразилась очень отчетливо в его творчестве композитора и критика, собирателя фольклора и пропагандиста революционных песен. Истоки музыкальных интересов Огарева в детском увлечении народными песнями, деревенскими хороводами, крепостным оркестром в акшенском имении отца (ныне село Старое Акшено Мордовской АССР). Он занимался игрой на фортепиано, в студенческие годы серьезно изучал творчество великих композиторов-классиков. Позже, во время поездок в страны Западной Европы (1841—1846), Огарев постоянно бывал на концертах и в опере, встречался с прославленными исполнителями. Он преклонялся перед Моцартом и Гайдном, Шубертом и Бетховеном, восхищался способностью музыки выражать эмоции и воздействовать на них.
«С музыкой легче, грусть тише и тоска не так томительна... Искусство исключительно. Немногие стучатся в его дверь, ещё меньше входит внутрь.
В нем можно обособиться и жить», — писал Огарев.

В ближайшей переписке тех лет Огарев посвящал своих адресатов во все интересные события музыкальной жизни, вов¬лекал их в дискуссии и размышления на музыкальные темы. Письма эти стали своего рода музыкальным дневником и своеобразной летописью музыкальной жизни европейских стран начала 40-х годов прошлого века. Наряду с именами знаменитых композиторов и исполнителей | Беллини, Спонтики, Лист, Жени, Линд, Клара Новелло). Огарев называет ныне забытых музыкантов — флейтиста Морнизи, кларнетиста Блаза, дирижера Мозера, певиц Ассандри и Марциелли, тем самым сохранив их для истории.
В эти же годы в мировоззрении Огарева намечается кореной перелом от романтического восприятия искусства к у¬верждению его жигой, органической связи с общественной жизнью: «...Когда французская революция пела «Марсельезу», не стукнул ли Гёте по христианскому миру первой частью «Фауста?» Не прогремела ли с плачем и торжеством «Героическая симфония?» Видите ли. как великие мастера связаны с общественной жизнью, как они возникают из нее и говорят за нее?» Эволюция общественных взглядов, безусловно, наложила свой отпечаток и на композиторскую деятельность Огарева.
Разочарование и страдание, нежность и мечтания, грусть и тоска одиночества, сладкие грезы любви — вот характерные настроения первых музыкальных композиций Огарева, его фортепианных пьес. Им создано семь вальсов (причем четыре из них имеют программные подзаголовки: «Отчаяние», «Утраченное небо», «Ночной», «Меланхолический»), одна прелюдия, одна мазурка и «Прощальная песня». Огарев, как и другие русские композиторы — его современники, сохранил в своих пьесах тесную связь с областью любительского бытового музицирования. Гибкий, романтически увлекательный вальс, острая, подвижная мазурка, мечтательный ноктюрн — широкодоступные популярные жанры фортепианной музыки, к которым обращался Огарев. Мелодический язык его миниатюр прост, в них господствует колорит мягкой чувствительности. Романсовая лирика Огарева представляет наибольший интерес, она выявляет иную сюжетно-эмоциональную и интонационную сферу его творчества, позволяет проследить эволюцию музыкального языки композитора. В его наследии 14 законченных романсов и 6 черновых набросков на слова А.С Пушкина М. Ю. Лермонтова, А. И. Полежаева. А. А, Фета и собственные стихи (из них лишь 5 были опубликованы). Эти романсы типичны для русской музыкальной культуры первой половины XIX века. Они отражают круг интересов русского человека, богатство его души. В вокальных жанрах преобладают элегия, русская песня и лирический романс. Сравнивай романсы Огарева с произведениями в тех же жанрах М. И. Глинки, А. Л. Гурилева, А. В. Варламова и А. А. Алябьева, можно отметить общность тематики, образов, стиля (демократизм, реализм, выразительные приемы).
В конце 1850-х годов появляется «Песнь пленного ирокезца» на слова Полежаева, знаменующая начало нового этапа в композиторской деятельности Огарева. Свободолюбие, гневный протест против самодержавного деспотизма — вот те волную¬щие проблемы, отражение которых композитор нашел в творчестве Полежаева. Написанная просто и доступно, «Песнь пленного ирокезца» могла бы стать популярной революционной песней, но она, как я все предыдущие музыкальные сочинения Огарева, осталась в нотном архиве композитора.
Огарев, так же как и Герцен, много потрудился над собиранием «потаенной литературы» — ходящих в списках произведении Пушкина, Лермонтова, поэтов-декабристов и множества других сочинении, носящих политический характер, а потому запрещенных царской цензурой. Осенью 1861 года в Лондоне вышел сборник, называвшийся «Русская потаенная литература». В 1862 и 1863 годах при содействии Герцена и Огарева были изданы два сборника революционных песен: «Солдатские песни» и «Свободные русские песни». После заглавия каждой песни помещалась ремарка «На голос...», которая и определяла мелодию.
Яркое музыкальное дарование, которым был наделен Огарев, убедительно проявилось в его поэтическом творчестве: в ор¬ганическом слиянии композиционных законов поэзии и музыки, в ритме и стиле изложения, в выборе тем, наконец, в наз¬ваниях (например, «Ноктюрн», «Аврора-вальс», «Скерцо», «Симфония» и др.). Музыкальное начало в творчестве поэта не является чем-то внешним, декоративным. Оно служит раскрытию смысла стихотворений, связано с их глубоким психологизмом, помогает войти в изображаемый поэтом мир:

«Как дорожу я прекрасным мгновеньем,
Музыкой вдруг наполняется слух.
Звуки несу гея с каким-то стремленьем.
Звуки откуда-то льются вокруг».

Огарев многогранно использовал в поэзии сферу звучания музыкальных инструментов, которые, как и голоса природы, прекрасно дополняют художественные образы. Трубы, орган, оркестр — это своего рода символы торжественности, праздничности, ликования. «Печальный колокольный звон», звуки Эоловой арфы, свирель — свидетели меланхолии, одиночества. Пение соловья, щебетание птиц, вольная песни жаворонка — черты пасторальной пейзажности. Но тот же соловей поет по иному, когда автор «озвучивает» картины трагической неизбежности («уныло свищет соловей»), а колокол — в размышлениях о путях освободительной борьбы народа — превращается в набат, в могучую силу, зовущую народ спугнуть «ночные сны», воспрянуть и «звонить во все колокола».
В своей поэзии Огарев обращался к творчеству Моцарта, Бетховена, Листа, Глинки. Так, «Героическая симфония» Бетховена в одноименном стихотворении «зазвучала» в связи с образами декабристов, чей подвит был для поэта священным». «Торжественные звуки» Бетховена сплелись с прославленными подвигами «доблестных людей». В 1870-е годы в пору затишья в политической жизни России это стихотворение Ога¬рева, как и музыка Бетховена, говоря словами самого поэта «явились острым вызовом действительности». Отдавая дань любви музыке Шуберта, Огарев перевел на русский язык восемь из четырнадцати песен цикла «Лебединая песня» (слова Гейне, Рельштаба и Зейделя), в частности широко известную «Серенаду» («Serenade») Рельштаба. Поэтическое творчество Огарева, выступившего наследником и продолжателем лучших традиций русской романтической и гражданственной лирики, привлекло внимание многих композиторов. На слова Огарева написаны прекрасные романсы Алябьевым и Гурилевым, Чайковским и Кюи, Шапориным и Глиэром. Музыкальное творчество Огарева, представляемое впервые и в лучших его образцах, — показатель многогранности этого просвещеннейшего человека своего времени, сумевшего отра¬зить в своей музыкально- критической деятельности передовые художественно-эстетические воззрения.

М Воронина, музыковед
Желвакова. кандидат исторических наук,
заведующая Музеем А. И Герцена

В создании пластинки участвовали музыковед Н. Воронина (г. Саранск), сотрудники Государственного Литературного му¬зея и его филиала — Музея А. И. Герцена, доцент Московской государственной ковсерааюрвж, композитор и пианист Д. Д. Благой (им же закончена по черновому эскизу «Элегия» Н. П. Огарева и сделана обработка народной песня «Арестант»).
Огарев Николай - Смолкает колокол на время
Читает В. Ларионов
00:01:17