В ночь перед Рождеством в своем переделкинском доме на улице Гоголя Евтушенко собрал друзей. Не столько по поводу светлого праздника, сколько по причине своего отъезда в Штаты — в университете, где Евгений Александрович преподает (не только русскую литературу, но и кино), начинается новый семестр.В том, что этот университет находится в Америке, а не в России, вины Евтушенко нет. А вот за державу обидно. Хотя это чувство — уже как привычный вывих…
Между тем под одного Евтушенко можно было бы открыть целый гуманитарный вуз, что-то вроде знаменитого ИФЛИ, воспитавшего не одно поколение писателей и ученых. Но «лишние» деньги у нас предпочитают тратить в лучшем случае на хоккейные команды…
Сегодняшний Евтушенко поражает прежде всего невероятной трудоспособностью (между прочим, ему уже за семьдесят). Даже в сочельник за праздничным столом он позволил себе совсем немного любимого грузинского вина, потому что ночью должен был работать, — упорно доделывает гигантский труд: антологию десяти веков русской поэзии. А еще в последнее время закончил два киносценария (один хотят ставить итальянцы), ездит с выступлениями по всему миру (и прежде всего — по России), собирается сесть за новый роман и чуть ли не каждый день пишет стихи.
За праздничным столом Евгений Александрович прочитал все, что вы найдете на этой странице (плюс кое-что непоместившееся). А одно стихотворение — последнее в подборке — не слышал еще никто. Он написал его, когда гости уже разошлись, а до самолета оставалось часа три…
Новые стихи Евтушенко мне кажутся действительно новым его этапом. При характерном для этого поэта мгновенном отзыве на происходящее в мире они все же менее публицистичны, чем стихи 90-х. Скорее вспоминается смелая исповедальность его ранней лирики.
То, что ему сейчас так пишется — и многое из написанного можно назвать именно лирикой (а по Гете лирика — «поэзия поэзии»), — не награда ли это поэту за бескомпромиссность его гражданской позиции? Кстати, такая награда выше любой самой престижной литературной премии…
Олег ХЛЕБНИКОВ
Евгений ЕВТУШЕНКО
(из Триптиха «Суламифь»)
Цунами
То ли луна над миром, то ли лампа
в руке, чтоб разглядеть в беззвездной мгле
весь ужас мертвых пляжей Таиланда
и саванов на вздыбленной земле.
Просила ты: «Из головы все выкинь…
Поедем — ну хотя бы в Таиланд…
Хоть на неделю… Ну хоть на уикенд», —
и был обижен твой просящий взгляд.
Мы столько лет не виделись — несметно!
Я вдруг вообразил, что без меня
ты прилетела в Таиланд предсмертно,
но на губах ту ниточку храня.
С чего же тут произошло цунами?
Конечно, моя гринга, не с того,
что Кастро, прежде так любимый нами,
споткнулся ни с того и ни с сего,
покинув сцены зыбкий пьедестал,
и в страхе осознал, что старцем стал.
И все мы в разных странах вдруг споткнулись
о трупы убиенных наповал
и поскользнулись на крови тех улиц,
куда нас никогда никто не звал.
Но точечной и точной месть природы
не может быть, как никакая месть,
и мстящие разгневанные воды
не успевают паспортов прочесть.
Вхожу я в телевизор, и по пляжу
иду, и бормочу свой жалкий стих,
и саваны глазами молча глажу,
как будто ты лежишь в одном из них.
3 января 2005. Переделкино
чит. автор
Евтушенко, Евгений Александрович
Поэт, киносценарист, кинорежиссер; сопредседатель писательской ассоциации "Апрель", секретарь правления Содружества писательских союзов; родился 18 июля 1933 г. на ст. Зима в Иркутской области; окончил Литературный институт им. А. М. Горького в 1954 г.; начал публиковаться в 1949 г.; был членом редколлегии журнала "Юность" (1962—1969); член Союза писателей СССР, автор поэм "Братская ГЭС", "Казанский университет", "Под кожей статуи свободы", "Фуку", "Мама и нейтронная бомба", романа "Ягодные места" и многих других прозаических и поэтических произведений.
Евтушенко писал, что в молодости он был "продуктом сталинской эпохи, мешаным-перемешанным существом, в котором уживались и революционная романтика, и звериный инстинкт выживания, и преданность поэзии, и легкомысленное ее предательство на каждом шагу". С конца 50-х его популярности способствовали многочисленные выступления, иногда по 300—400 раз в год. В 1963 г. Евтушенко опубликовал в западногерманском журнале "Штерн" и во французском еженедельнике "Экспресс" свою "Преждевременную автобиографию". В ней он рассказал о существовавшем антисемитизме, о "наследниках" Сталина, писал о литературной бюрократии, о необходимости открыть границы, о праве художника на разнообразие стилей вне жестких рамок соцреализма. Публикация за границей такого произведения и отдельные его положения были подвергнуты резкой критике на IV пленуме Правления Союза писателей СССР в марте 1963 г. Евтушенко выступил с покаянной речью, в которой говорил, что в автобиографии ему хотелось показать, что идеология коммунизма была, есть и будет основой всей его жизни. В дальнейшем Евтушенко часто шел на компромиссы. Многие читатели стали скептически относиться к его творчеству, получившему, во многом, публицистическую, конъюнктурную направленность. С началом перестройки, которую Евтушенко горячо поддержал, активизировалась его общественная деятельность; он много выступал в печати и на различных собраниях; внутри Союза писателей усилилось противостояние между ним и группой писателей "почвенников" во главе со С. Куняевым и Ю. Бондаревым. Он считает, что экономическое процветание общества должно гармонично сочетаться с духовным.
