АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙПРОРАБЫ ДУХА
НОВЫЕ СТИХИ
ЧИТАЕТ АВТОР
Сторона 1 — 20.32
Стихи непишутся – стучатся…
Деревянный зал
Прорабы духа
Восстановите Сухареву башню…
Мать
Романс
Фиалки
Фары дальнего света
Стихи, посвященные Н. Козыреву
Звезда
Певец
Мупатка
Сторона 2 — 20.37
Стихи об Эпвисе Пресли
Когда я придаю бумаге…
Монахиня моря
Сага
Не возвращайтесь к былым возлюбленным…
Не исчезай на тысячу лет...
Ее парижская история...
Я двоюродная жена…
Изумрудный юмор
Человек
Пир
У края поля...
Тоска
Три синих (послесловие к трехтомнику)
Звукорежиссер Л. Должников
Редактор Н. Кислова
Художник И. Озеров
Фото архивное
Прорабы духа. Так я назвал свою новую пластинку. Таи называется и стихотворение, вошедшее в композицию. Такое имя у моей книги прозы. Так называлась недавняя моя статья в прессе. И вообще мой девиз сегодня: «Тре¬буются подвижники!». Но почему — сегодня! А вчера, а завтра? Подвижники, прорабы духа требуются всегда И не только мне. Всем. Без них общество духовно плес¬невеет, зарастает тиной воинствующего мещанства, теряет критерии высокого художественного вкуса.
Сейчас повсюду слышны призывы к обновлению, очище¬нию, прогрессу. Главное, чтобы слова и призывы эти стали делом. А то ведь некоторые воспринимают чест¬ность, совесть, гласность, открытую борьбу со злом как кратковременную кампанию для «галочки», но, думается, это основной смысл и содержание людской жизни. Это вещий смысл нашей отечественной литературы.
Недавно я выступал в ленинградском «Октябрьском». Не то важно, сколько душ собралось в зале, — важно, ка¬кие это души. Я рад, что было много серьезных, открытых записок. Люди хотят гласности, хотят больше знать. Про¬сили больше почитать из последних стихов — «О гидре бюрократизма» и другие, из прежних — «Порнография духа», а Очередь» и «Плач». Как хочется, чтобы эти стихи перестали быть актуальными! Надеясь, что так будет, я не включил их в композицию диска. Каждая встреча с Ленинградом духовно заряжает. Его культура многослойна — это незримое присутствие академика Лихачева (а каким примером подлинной ин¬теллигентности и высокой духовности стала недавняя вполне зримая телевстреча с ним), это молнии Темирканова, изящество строфы Кушнера, новый кинематограф Германа, авторские песни Гребенщикова. Потрясает трип¬тих «Братья и сестры» — «Страсти по Федору Абрамову», кровоточаще откровенно поставленные на сцене Додиным, — сегодняшняя ступень правды!
Есть у нас прекрасные писатели и поэты, чьи строки бу¬дят совесть и разум, есть голоса мирового значения, чьи книги необходимы людям. Их книг не достать. «Непод¬купное мнение читателя», по выражению Блока и определяет подлинность произведений.
Читатель — наше уникальное национальное богатство. Среди невосстановимых экологических духовных ценнос¬тей — эта наиболее драгоценная. Отсюда и такая от¬ветственность на сегодняшней литературе уме не только перед отечественной, но и перед мировой цивилиза¬цией — не отвратить его книги ,не отравить серостью, ложью.
О наших недостатках, проблемах, злоупотреблениях, о байстве и краснобайстве читатель узнает, увы, не из ли¬тературных журналов, а из газет. Неужто миссию Гоголя взяли на себя газеты? Журналы и издательства перестраховались, отдав эту тему на откуп развлекатель¬ным детективам. А проанализируй писатель глубину этого явления — порок так бы не расцвел. Литература не может без глубинных открытий. Как физика не может быть только прикладной, она засохнет без открытий теоретической физики. Как хотелось бы, чтобы литераторы тратили свои таланты на создание ше¬девров, а не на перетряхивание грязного белья друг дру¬га и склоки. Минувший год был полон творческими встречами не только с ленинградцами. Я совершил путешествие по многим городам нашей страны. Состоялись и мои выступления в Америке. Программа была насыщенна. Это, прежде всего тяжелая физическая работа — почти ежедневные авторские вечера в разных городах, по пол¬тора-два часа без перерыва. Американская аудитория изменилась... В зале — вдумчи¬вые юноши, они хотят все знать, может быть, им дано найти новое решение проблем. Наивно думать, что аме¬риканская молодежь — поголовные поклонники прими¬тивного Рэмбо. Особенно была серьезна аудитория Гар¬вардского университета; чутко улавливает ритм, музыку стиха и нерв, общелюдской нерв.
Америка — страна серьезной прозы, интересные про¬цессы происходят в литературе США. Мне кажется, речь идет о демократизации восприятия серьезных про¬изведений. Американская большая проза вышла «на эстраду» на Бродвей. Впервые в переполненном глав¬ном бродвейском театре «Ройял» состоялась серия ав¬торских воскресных вечерних чтений Видала, Майлера, Воннегута, Стайрона, Ьеллоу, Миллера, Апдайка...
Стайрон попросил меня сделать вступительное слово к его чтению. Его роман «Выбор Софии» обошел экраны с Мэрилен Стрип в главной роли. Так на Бродвее я пред¬ставлял Стайрона американской публике. Меня же перед этим представил Том Вулф — основоположник «нового журнализма». Думаю, это интересное начинание. Пусть бы перед вечером Б. Окуджавы в Москве, скажем, Джоан Баез поделилась впечатлениями о его творчестве. Или Роберт П. Уоррен поговорил бы о романах В. Астафье¬ва. Это была бы живая связь литератур — поверх барье¬ров. В Мемфисе, городе певца рок-н-ролла, пришли ко мне вот эти строки:
Здесь притормаживают кары.
На Миссисипи — сильный вид,
Где Пресли бронзовый с гитарой
Один над городом стоит
А на другом конце Земшара,
Судьбой изваянный навзрыд,
Высоцкий бронзовый с гитарой,
Неузнаваемый, стоит...
Если говорить о моих сегодняшних планах и планах на завтра, то это — новая книга стихов и прозы. Она уже сдана в издательство. А режиссер Марк Захаров пред¬лагает поставить на сцене своего театра мою поэму «Сухарева башня» в виде рок-оперы. А может быть, сначала записать ее на пластинку, как случилось с «Юно¬ной и Авось»? Может быть…
Андрей Вознесенский
