Шварц Антон читает ПЕРВАЯ ПЛАСТИНКА
1 сторона
А. ПУШКИН
Евгений Онегин
фрагменты 1 главы
и «Путешествия Онегина»
2 сторона
А. ПУШКИН
Полтава, (фрагменты поэмы )
К Чаадаеву
Погасло дневное светило Зимняя дорога
Бесы
Дорожные жалобы
Зимнее утро
Я памятник себе воздвиг нерукотворный
ВТОРАЯ ПЛАСТИНКА
1 сторона
Г. ДЕРЖАВИН
Персей и Андромеда
Снегирь
Цыганская пляска
Э. БАГРИЦКИЙ
Весна
В. МАЯКОВСКИЙ
Внимательное отношение к взяточникам Владимир Ильич Ленин
фрагменты поэмы
2 сторона
ГИ де МОПАССАН
Менуэт, рассказ
Г.-Х. АНДЕРСЕН
Самое невероятное
сказка
Творчество Антона Шварца (1896 — 1954 гг.) — яркая страница в истории ис¬кусства художественного чтения. «За двадцать пять лет работы, — писал И, Л. Андроников, — он создал 28 про¬грамм, из которых едва ли не каждая являлась важной не только в его собственном творчестве, но и в развитии жан¬ра. Были у него программы, посвященные великим поэтам и классикам прозы. Целыми вечерами исполнял он Пушкина, новеллы Мопассана или андерсеновские сказки. Особый вечер посвящен был поэ¬ме Навои «Фархад и Ширин», особый — английским балладам. Двадцатый век представляли в его программах Блок, Есенин, Маяковский, Багрицкий... Впро¬чем, трудно перечислить всех советских поэтов, чьи стихи он читал в продолжение четверти века: все жанры были представлены в его творчестве — лирика, эпиграммы, баллады, поэма в прозе «Мер¬вые души» и роман в стихах «Евгений Онегин», гоголевская фантастика, лесковский сказ, торжественный стих Державина, скорбные строфы Лермонтова, философские раздумья Гете, Тютчева, Баратынского, чеховская ирония, публицистика наших дней, очерки... То делал он вечер одного произведения, то — одного автора, то — одной темы или поэзии целого народа, то звучал прошлый век, то — день нынешний. Шварц чутко откликался на потребность дня, но не выпустил ни одной работы, которая не выражала бы его вкусов, его художественной потребности. И каждый раз избранная им тема становилась его собственной темой. И каждый раз обнаруживалось новое — очень точное и очень тонкое понимание вещи». В столь разноплановом и многогранном творчестве артиста Пушкин занимал особое место. «Пушкиниана» А.Шварца огромна: «Граф Нулин», «Медный всад¬ник», «Полтава», «Руслан и Людмила», «Евгений Онегин» (фрагменты звучали с эстрады и полный текст романа был прочитан по радио), «Метель», «Пиковая дама», «Египетские ночи» (фрагмент), десятки лирических стихотворений... — и это еще не полный перечень.
Изящество онегинских строф, тончай¬ший подтекст знаменитых лирических отступлений, темпераментный и в то же время строго подчиненный стиху напор в строках Полтавского боя, удивительно му¬зыкальное звучание лирики — «Погасло дневное светило», «Зимняя дорога», где так пленительно скромно выявлена мелодическая основа и трагическая напряженность, смятенность «Бесов», роковой смысл которых раскрыт главным образом через поразительно схваченный (услышанный!) артистом завораживающий ритм... — все это и многое другое скрыто в его «Пушкиниане».
Над произведениями Пушкина А. Шварц работал с огромной радостью и высоким чувством ответственности, каждый раз открывая для себя нечто новое, наиболее близкое. «У Пушкина в необычайной гармонии объединено интеллектуальное на¬чало, как ведущее, с исключительно строгой и точной формой, — писал он. — В пушкинских стихах мирно и гармонично сосуществует огромное количество
мыслей, и всякая попытка отдать преимуще¬ство одной мысли перед другой будет искажением целого». Антон Шварц гово¬рил, что «работа над Пушкиным отличается от работы над большинством других авторов одним специфическим ощущением. Это ощущение — глубокая уверен¬ность в том, что в тексте нет ни одного случайного слова, что для каждой мысли автором найдено наиболее полное, точное выражение... Над пушкинским текстом можно работать, как работает физик над явлением природы, в полной уверенности, что в основе его лежит не произвол, а сложная закономерность. Это дает очень большую творческую радость». Для Антона Шварца Пушкин был «не¬обычайно глубоким и живым современником», для которого свойственно «сочетание высокого поэтического мастерства и гениального ощущения жизни как целого, состоящего из множества конкретных реальностей...»
А. Шварц читал стихи превосходно. Ему в высшей степени было свойственно глубокое ощущение фактуры стиха, его звукописи, которую он никогда нарочито не подчеркивал, но слышал всегда превосходно. Исполнительские средства А. Шварца были чрезвычайно разнообразными, и пользовался он ими виртуозно. Ораторская, приподнятая интонация кованых звучных строф Державина в «Персее и Андромеде», пышность и многообразие ритмов его «Цыганской пляски» и торжественный лиризм «Снегиря». Романтическая страстность Багрицкого, размах литых и в то же время разговорных, иронических строк Маяковского... Какое безупречное ощущение стиля и Формы!
Свидетельством огромного диапазона этого большого художника могут слу¬жить новелла Мопассана «Менуэт», покоряющая элегантностью, пастельной тонкостью письма, и завершающая это соб¬рание мудрая сказка Андерсена «Самое невероятное» — о нетленности подлинного искусства! Впервые сказка была исполнена А. Шварцем в 1938 году. В своей статье, относящейся к этому периоду, А. Шварц писал, что сказка «Самое невероятное» должна прозвучать «как приговор фашистскому варварству и призыв к защите культуры».
Мысль Андерсена о том, что произведения искусства не умирают, звучит в этой сказке глубоко знаменательно, как аккорд, завершающий размышление о творчестве Антона Шварца — знатока. ценителя, пропагандиста литературы.
Слушая его чтение сегодня, мы верим, что, вопреки всему, произведения подлинного искусства бессмертны.
О. М. Итина.