Алексей Феофилактович Писемский. Русские лгуныЛюди, названные мною в заголовке, вероятно, знакомы читателю. Когда я встречался с ними в жизни, они производили на мен" скуку, тоску и озлобление; но теперь, отодвинутые от меня временем и обстоятельствами, они стали дороги моему сердцу. В них я вижу столько национального, близкого, родного мне... Начав с простейших элементов, мне, вероятно, придется перейти и к гораздо более высшим типам. Поле мое, таким образом, широко. Я только робею за свои силы, чтобы все эти фигуры отлить из достойного металла, с искусством и точностью, достойными самого предмета, и в этом случае наперед прошу читателя обращать внимание не столько на тех добрых людей, про которых мне придется рассказывать, как на те мотивы, на которые они лгали. Выдумывая, всякий человек, разумеется, старается выдумать и приписать себе самое лучшее, и это лучшее, по большей части, берет из того, что и в обществе считается за лучшее. Лгуны времен Екатерины лгали совсем по другой моде, чем лгут в наше время. Прислушиваясь со вниманием к тем темам, на которые известная страна в известную эпоху лжет и фантазирует, почти безошибочно можно определить степень умственного, нравственного и даже политического развития этой страны. В этом смысле мы придаем некоторое значение и нашему груду. Начинаем:
Имя Алексея Феофилактовича Писемского (1821–1881) было широко известно в России в XIX веке, но в XX столетии в школьных программах по литературе Писемский лишь упоминался, именно упоминался, причем очень мелким шрифтом, а иногда и вообще не был назван. У Писемского была своя правда – он не верил в революционное обновление России, но зато верил в идеалы русской национальной самобытности. До конца своей жизни Алексей Феофилактович, как писали о нем критики, «оставался верен своей надежде на нравственное обновление общества, надежде, подкрепленной практической жизнью людей».