А.Крученых читает - Игрецкая,Зима, Баллады о страшном яде Корморане .
Записи сделаны в 1951 году Москва, квартира Л.Ю.Брик.
Либединская (до замужества Толстая) Лидия Борисовна (24.09.1921, Баку). Отец — из рода графов Толстых, репрессированный за своё происхождение в 1937 году. Мать — писательница Татьяна Толстая, печатавшаяся под псевдонимом Вечерка. С трёх лет живёт в Москве. Начинала учиться в историко-архивном институте. Окончила Литинститут. В 1942 году вышла замуж за писателя Юрия Либединского и тогда же опубликовала в московских газетах первые стихи.
19 мая (2007г) была грустная годовщина - ровно год назад умер чудесный человек, большой друг нашего дома, писательница и культурный деятель Лидия Борисовна Либединская.
Много лет она дружила с моей свекровью Еленой Матвеевной Николаевской, вместе ездили отдыхать в Пицунду, вместе жили в доме творчества писателей Малеевка...они говорили каждый день обо всем на свете, у нас дома за глаза Лидию Борисовну называли только Лидочкой...(а ее дети звали нашу маму Леночкой).
Их отношение к миру и к людям во многом совпадало, мы всегда улыбались, когда что бы ни случилось Елена Матвеевна говорила:"Да, это ужасно, но что хорошо..." и дальше следовало перечисление того, чтто могло бы произойти, но, слава богу, не произошло, а Лидия Борисовна в тех же ситуациях восклицала "совсем иную фразу" - "Какое счастье, что...".
Я очень любила отвозить их обеих в Малеевку на месяц-на два и привозить обратно, мне очень нравилось видеть как радуются их приезду весь персонал дома творчества, как провожают их при отъезде и надеются на встречу в следующем году...
В 2005-м году в августе я увозила их из Малеевки, зная, что больше мы никогда сюда не приедем - Малеевку закрывали, ее купили и уже не жить там больше писателям и, боюсь, все памятные места, вся библиотека с раритетными автографами...все, все исчезнет... И вот как будто все стало рассыпаться, весь их привычный уклад - тяжело заболела и 26 января 2006 года умерла Елена Матвеевна, Лидия Борисовна узнала об этом, находясь в Израиле, она сказала своим детям: "Как же я вернусь в Москву? Там же больше нет Леночки!".
Эта смерть очень сильно подействовала на Лидию Борисовну, перенесшую очень и очень много смертей близких - мужа, сына, многих близких друзей, но вот на склоне лет они очень поддерживали друг друга, были рядом и в горе и в радости, а тут...
Мы с мужем в последний раз видели Лидию Борисовну у нас в доме в грустный день захоронения урны нашей мамы 14 апреля 2006 года, а через месяц не стало и ее.
Она вернулась из интересной поездки, ее встретили родные, она привезла всем как всегда подарки и сувениры, потом сказала, что она очень устала и завтра будет долго-долго спать...Поздним утром, забеспоковшись, дети обнаружили ее, заснувшую вечным сном с книжкой в руках и с улыбкой. Она успела разложить все привезенные подарки и легла почитать...
Говорят, что такую легкую смерть бог посылает очень хорошим людям. Лидия Борисовна была очень хорошим человеком - семьи ее пятерых детей, внуки, правнуки, все ее помнят, любят и горюют о ней.
Ее зять, Игорь Губерман, обожал свою "тещеньку", и, как говорила нам Лидия Борисовна, все бывшие и настоящие мужья и жены всех ее детей и внуков всегда продолжали дружить с ней и старались забежать поболтать или на семейный праздник...
Вчера в дом пришло очень много народу, привыкшего забегать к Лидии Борисовне и по делу и поболтать и вкусно поесть (она прекрасно готовила и обожала поить всех чаем в своей, увешанной расписными досками и ложками кухне), мне все казалось, что она где-то тут, среди гостей, но ...ее рабочее место теперь навсегда опустело.
Алексей Елисеевич Кручёных (род.21 февраля 1886, Оливское Херсонской губернии — ск.17 июня 1968, Москва) — поэт-футурист. Ввёл в поэзию заумь, то есть абстрактный, беспредметный язык, очищенный от житейской грязи, утверждая право поэта пользоваться «разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями».
Иногда подписывался псевдонимом «Александр Кручёных».
Родился в крестьянской семье, отец — выходец из Сибири, мать — полька (Мальчевская). Начинал как журналист, художник, автор пародийно-эпигонских стихов (сборник «Старинная любовь»). С 1912 активно выступает как один из основных авторов и теоретиковрусского футуризма, участвует в альманахах футуристов («Садок Судей», «Пощёчина общественному вкусу», «Трое», «Дохлая луна»), выпускает теоретические брошюры («Слово как таковое», «Тайные пороки академиков») и авторские сборники («Помада», «Поросята», «Взорваль», «Тэ ли лэ»), которые целиком (включая шрифт) рисовал сам. Выступал как соавтор Велимира Хлебникова(поэма «Игра в аду» и либретто футуристической оперы «Победа над солнцем», музыка Михаила Матюшина). В последней провозглашал победу техники и силы над стихией и романтикой природы, замену природного, несовершенного солнца новым рукотворным, электрическим светом. Главный теоретик и практик «заумной поэзии», автор хрестоматийно знаменитого заумного текста «на собственном языке».
Кручёных утверждал, что «в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина».
Во время Первой мировой войны и революции Кручёных живёт в Грузии, в Тифлисе основал группу футуристов «41°», в которую вошли также Игорь Терентьев, Илья Зданевич,Николай Чернавский; членом «41°» считал себя также формально туда не входивший Юрий Марр. Продолжает писать стихи и теоретические книги, в 1920-е возвращается в Москву и переносит туда деятельность группы. Примыкал к группе ЛЕФ. Занимается антикварной и букинистической деятельностью, подготовил несколько сборников статей и стихов в свою честь; вокруг него (не без его участия) складывается мифологизированный ореол «великого заумника», «буки русской литературы». Автор ряда биографических брошюр о Есенине, воспринятых современниками (в том числе Маяковским) в основном отрицательно. Впрочем, Маяковский высоко ценил Кручёных как футуриста и называл его стихи «помощью грядущим поэтам».
С 1930-х годов, после гибели Маяковского и расстрела Игоря Терентьева, отходит от литературы и живёт только продажей редких книг и рукописей, что тогда тоже далеко не приветствовалось.
В 1950-е Кручёных заметил и напутствовал поэтов лианозовской школы Игоря Холина и Генриха Сапгира, а также поэтов более молодого поколения Владимира Казакова,Геннадия Айги, Константина Кедрова. Когда 82-летний Кручёных умер, 86-летний Корней Чуковский, свидетель первых выступлений футуристов, записал в дневнике: «Странно. Он казался бессмертным… Он один оставался из всего Маяковского окружения».
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
