Кривин A - Я был Тарпаном

Феликс Кривин

ВЕСЕЛЫЙ МУДРЕЦ
Пытаться пересказать своими словами лаконичные и предельно завершенные произведения этого писателя — бессмысленно. Да и просто невозможно! Как невозможно передать богатство цветов и оттенков радуга с помощью черно-белой фотографии. Ибо в литературном театре Феликса Кривина нет статистов; здесь каждое слово играет главную роль.
Поэтому кривинские притчи а полусказки, подражания и афоризмы надо внимательно читать самому. Или слушать в исполнении очень хорошего чтеца. Но лучше всего — в исполнении самого автора!
Первая пластинка сатирических миниатюр Феликса Кривина была раскуплена столь же энергично, как и весь более чем солидный тираж его полутора десятков книг. Короче говоря, его произведения исчезают с магазинных полок хотя и не со скоростью света, но уж зато гораздо стремительней, чем выходят в свет. А причину этого легко поймет всякий, услышав эту пластинку.
…По досадному недоразумению принято считать, что Машина Времени еще не изобретена. Но ведь это не так! Писатели уже давно придумали сей замечательный и совершенный ме¬ханизм, даря нам неповторимые мгновения свиданий с прошлым и будущем.
Феликс Кривин умело и непринужденно путешествует по весьма отдаленным эпохам и векам. Заглянув в мезозойскую эру, он ненавязчиво интервьюирует меланхоличного Динозавра, в Древней Греции запросто (но отнюдь не запанибрата) бесе¬дует с Платоном, Сократом, Архимедом и прочими великими эллинами, свободно и естественно чувствует себя среди бес¬страшных мушкетеров. И вместе с автором шагают по ступенькам столетий его благодарные читатели.
Однако веселый автор путешествует не только во времени, но и в пространстве. Его творческие вечера стали неизменны¬ми праздниками смеха и в родном Ужгороде, и в Москве, Кие¬ве, Харькове, Петрозаводске, Норильске, Новосибирске, Одессе и многих других городах. Но еще больше городов не¬терпеливо ждут в гости творца «Ученых сказок».
Настоящий писатель должен много знать. Но одних знаний мало: он должен еще и уметь рассказывать. Так вот, Ф. Кри¬вин и знает, и умеет! Причем, его глубокие и неизменно остроумные произведения — отнюдь не литературно-историчес¬кие иллюстрации. В определенном смысле это главы Учебника Жизни. И тысячи прилежных читателей с удовольствием убедились: заниматься по такому учебнику не только весьма ин¬тересно, но и весело. И они с нетерпением ждут от талантли¬вого ужгородца новых «учебных пособий».
Впрочем, этого и следовало ожидать: ведь Феликс Кривин — педагог. Как по образованию, так и по призванию. И, как всякий хороший педагог, он стремится учить, но не поучать. Ибо скучные нотации органически противны этому автору.
И если начинал он книгами, среди которых была «Карман¬ная школа», то «Божественные истории», «Несерьезных Архи¬медов», «Подражание театру» и «Гиацинтовые острова» смело можно назвать Университетом Сатиры и Юмора.
Древние римляне справедливо заметили: «История — наставница жизни». Помня это, писатель умело перебрасывает мо¬стики из прошлого в настоящее — мостики столь же изящные и прочные, сколь и неожиданные.
И под его неторопливым пером наставницами жизни стано¬вятся не только история, но и другие науки: география и ма¬тематика, астрономия и зоология, физика, химия и даже палеонтология.
Писатель помогает нам извлекать нежданные уроки из вооб¬ражаемого общения с животными и рыбами, насекомыми и птицами. А если надо — даже перевоплощается в них, так сказать, из литературно-педагогических соображений («Я был тарпаном», «Мы с зайцем идем на охоту» и многие другие притчи). Но и этот авторский зоопарк служит человеку, вол¬нует человека, полон тревоги за человека. Ибо главная кривинская тема — Любовь. Та всевозвышающая любовь, которая способна делать животных людьми и отсутствие которой даже стопроцентных интеллектуалов неотвратимо превращает в жи¬вотных.
А вот иная ситуация: каплями живой воды падает писатель¬ское слово на неодушевленные предметы. И делает их оду¬шевленными! Суетится и восторженно хлопает Футбольному Мячу легкомысленная и глупенькая Форточка, бескорыстно озабочен здоровьем больных «стеклянный паренек» Градусник, недвусмысленно спешит надеть на Гвоздь свое обручальное кольцо Портьера... Короче говоря,
Оживит он стол и воду в кране.
Кривину лишь тему и перо дай, —
И сотрутся моментально грани
Между мертвой и живой природой!
Его слог не спутаешь ни с чьим другим. Его писательский голос негромок и непретенциозен. Но звучит этот голос мудро, весело, иронично и значительно в самом высоком смысле.
Писать о творчестве Феликса Кривина и приятно, и небезопасно. Приятно — как всегда приятно писать о большом ма¬стере и о большой литературе. Несмотря на, казалось бы, «малый жанр». А небезопасно — по этой же причине: ведь писать о Кривине хочется на таком же великолепном уровне, не каком работает он сам. По крайней мере, надо стараться!
Кстати, быть может, именно поэтому пока так до обидного мало написано об этом замечательном сатирике. Что ж, тем искренней можно позавидовать грядущим кривиноведам: их ждет увлекательная, сложная и многогранная работа на широ¬чайшем поле столь своеобразного творчества.
Малыми (на первый взгляд, конечно) средствами Ф. Кривин умеет достичь большого: учит человека быть Человеком, учит драгоценной Человечности. Как настоящий мастер, он знает даже в чувстве юмора главное — чувство меры. И эта мера соблюдается неизменно (еще раз напоминая о прекрасном вкусе автора). Нигде смысл не идет на поводу у смеха, но самая язвительная сатира и самый теплый юмор всегда здесь подчиняются смыслу, органически сливаются с ним и безза¬ветно работают на него.
А чтобы еще раз убедиться в этом, давайте послушаем, дорогие друзья, что расскажет нам веселый мудрец и мудрый весельчак Феликс Кривин!
Юрий Шанин

Из цикла «УЧЕНЫЕ СКАЗКИ» 7.03
Как человек решил произойти от обезьяны
Трудный цыпленок
Зайкины рога
Волк на елке

(3.46)
Йорик
Мушкетеры
Действующие лица

Из цикла «БОЖЕСТВЕННЫЕ ИСТОРИИ» (3.48)
Платон
Божеский разговор
Танталовы муки
Сократ
Из цикла «В СТРАНЕ ВЕЩЕЙ»
(7.33)
Сила убеждения
Форточка
Портьера
Осень
Секунда
Вечность
Административное рвение
Занавес

Из цикла «Я БЫЛ ТАРПАНОМ»
Я был тарпаном (5.34)
Счастье свиньи Бабирусы (6.44)
Мы с зайцем идем на охоту (7.42]
Читает автор