Первая встреча Художественного театра с Горьким. …Большое значение в жизни Художественного театра и в становлении его искусства имела драматургия М. Горького.
Сезон 1902/03 г. открылся в новом здании театра пьесой Горького «Мещане», а на сцене уже начались репетиции новой его пьесы «На дне». Писатель и близкий к Горькому человек А. Н. Тихонов (Серебров) рассказывает об одной репетиции: «Репетировали 4-й акт «На дне». За режиссерским столом силуэты Немировича- Данченко, Симова, Саввы Морозова.
Мы с Горьким в двенадцатом ряду. Его приглашали сесть с режиссерами — отказался.
— Будут глядеть на меня, как на барометр, а у меня «переменно»...»
Как вспоминает В. И. Качалов, «спектакль имел огромный успех, нашел восторженный ответный отклик в зрительном зале. Шумным овациям и вызовам, казалось, не будет конца — по адресу исполнителей, режиссеров — К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко и особенно автора. Он выходил на сцену, немного сконфуженный, с папироской в зубах, и не кланялся публике, а только в то же время лукаво-весело смотрел в зрительный зал. Когда, наконец, в последний раз окончательно закрылся занавес, мы все — участники спектакля—стали обнимать автора, благодарили за счастье разделить с ним такой огромный успех. Мы были по-настоящему счастливы».
В эти же дни 1902 г. газета «Курьер» писала: «...заразить настроением ночлежного дома залу, сверкающую бриллиантами, полную шелка, кружев и пропитанную духами, вызывать слезы на глаза людей, пресыщенных всякими праздниками искусства, — задача огромной, почти героической трудности».
Великая актриса М. Н. Ермолова, посмотрев спектакль «На дне», пишет А. Л. Вишневскому: «Что делать? Я начинаю делаться горячей поклонницей Художественного театра. После «На дне» я не могла опомниться недели две. Я не запомню, чтобы что-нибудь за победнее время произвело на меня такое впечатление».
Сам Горький признается в письме к К. П. Пятницкому после первого представления: «Успех пьесы исключительный. Я ничего подобного не ожидал. Я только на первом спектакле увидел и понял удивляющий прыжок, который сделали все эти люди, привыкшие изображать типы Чехова и Ибсена».