Давыдов Георгий БЕСЕДЫ О РУССКИХ ХУДОЖНИКАХ
Виктор Борисов-Мусатов
Читает: Давыдов Георгий
Георгий Давыдов, искусствовед, кандидат филологических наук, радиоведущий на станциях "София", "Радонеж"
Борисов-Мусатов Виктор Эльпидифорович
(1870-1905)
Выходец из семьи железнодорожника, учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1890-91, 1893-95), в петербургской Академии художеств у П. П. Чистякова (1891-93), а также в студии Ф. Кормона (1895-98) в Париже. С 1898 жил главным образом в Саратове, с 1903 — в Подольске и Тарусе.
Испытав влияние П. Пюви де Шаванна и отчасти мастеров импрессионизма, соединил тончайшее чувство природной световоздушной среды с поэтической фантазией, преображающей эту среду в поле миражей и ностальгических грез.
В большинстве своих работ мастер предпочитает маслу акварель, темперу или пастель, добиваясь особой, «тающей» легкости мазка. От картины к картине («Гобелен», 1901; «Водоем», 1902; «Призраки», 1903) чувство «мира иного» нарастает; в «Реквиеме» (1905), написанном в память Надежды Юрьевны Станюкович, жены близкого друга художника, мы видим уже целое многофигурное таинство, где умершую сопровождают ее «астральные двойники». Параллельно мастер создает и чистые, безлюдные пейзажи, полные тончайшего лиризма («Куст орешника», «Осенняя песнь», оба — 1905).
Он тяготеет к большому, монументальному стилю настенной живописи, но все замыслы такого рода (например, цикл эскизов на тему времен года, 1904-05, все — Третьяковская галерея) так и не удается осуществить в архитектуре.
Мечтательный темперамент художника («Живу в мире грез и фантазий среди березовых рощ, задремавших в глубоком сне осенних туманов», — пишет он А. Н. Бенуа в 1905 из Тарусы) не лишает его произведения чувства историчности.
Поэтика усадебной жизни наполнена у него (так же, как в литературе того времени — в произведениях А. П. Чехова, И. А. Бунина, А. Белого и др.) предчувствием приближающихся роковых, катастрофических рубежей. Ранняя смерть мастера усилила восприятие его образов как лирического реквиема, посвященного старой России. Борисов-Мусатов явился непосредственным предшественником художников «Голубой розы», которых объединяло, в частности, глубокое уважение к его наследию.
