Контрабандисты 1927
По рыбам, по звездам проносит шаланду
Три грека в Одессу везут контрабанду
Над правым бортом, что над пропастью вырос
Янакис, Ставракис и Папасатырос.
А ветер как гикнет, как мимо просвищет,
Как двинет барашком под звонкое днище,
Чтоб волны гудели, чтоб мачта скрипела:
Доброе дело, хорошее дело!
Ай, греческий парус, ай, Черное море!
Черное море, Черное море...
Вор на воре
Двенадцатый час, осторожное время.
Три пограничника, ветер и темень.
Три пограничника, шестеро глаз -
Шестеро глаз да моторный баркас.
Три пограничника! Вор на дозоре!
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтобы волна под кормой загудела:
Доброе дело, Хорошее дело!
Ай, звездная полночь, ай, Черное море
Черное море, Черное море...
Вор на воре
Вот так бы и мне в набегающей тьме
Усы раздувать, развалясь на корме
Да видеть звезду над бушпритом смоленым
Да голос ломать черноморским жаргоном
И слышать сквозь ветер холодный и тонкий
Мотора дозорного скороговорку
Иль правильней, может, сжимая наган
За вором следить, уходящим в туман
И вдруг неожиданно встретить во тьме
Усатого грека на черной корме
Так бей же по жилам, кидайся в края
Бездумная молодость, ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась кровь человечья,
Чтоб с выстрелом рваться Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал оголтелый народ,
Чтоб злобная песня коверкала рот,
Чтоб петь, задыхаясь на страшном просторе:
Черное море! Черное море!
Ай, звездная полночь, ай, Черное море
Черное море, Черное море.
Хорошее море...
читает Георгий Сорокин
БАГРИЦКИЙ Эдуард Георгиевич (1897-) — поэт. Печататься начал незадолго до революции, в Одессе. Годы гражданской войны провёл на фронте, в Красной армии. Первую книгу стихов выпустил в 1928 (в издательстве ЗИФ — «Юго-запад»). Входит в группу конструктивистов. Его первые произведения, которые по времени написания совпадают с периодом гражданской войны, проникнуты напряжённой, физиологически ярко выраженной жизнерадостностью, жадностью к жизни. Но эта жизнерадостность тематически не увязывается у Багрицкого с современностью. В прошлом он ищет яркие фигуры, поэтическое воплощение которых дало бы ему возможность творчески разрядить чрезвычайно оптимистическое, активное мироощущение, пронизанное пантеистическими настроениями. Программным стихотворением этого времени является «Тиль Уленспигель» (Тиль Уленспигель — жизнерадостный фламандский народный герой, воспринятый поэтом очевидно в освещении де Костера). Уже в этот период творчества Багрицкого замечается пристрастие к архаике и мистической фантастике.
Эмоциональная окраска стихов Багрицкого последнего времени радикально отличается от характера начального этапа его литературной деятельности. Переход от периода военного коммунизма к мирному хозяйственному строительству является для творчества Багрицкого критическим. Идеологический кризис поэта длится до сих пор. Если период героических лет гражданской войны, преломлённый через огромную жизнерадостность как индивидуальное качество поэта, рождает в известной мере созвучные эпохе по бодрой оптимистичности произведения, то наше строительство совершенно не воспринимается Багрицким, не находит отражения в его стихах. Поэт остаётся на архаических лирических позициях, очень часто, как бы демонстративно, прибегая к особенно тривиальным приёмам («Соловей и роза», «Арбуз»), доводя, правда, их до большого мастерства. В новой обстановке поэт «скучает», основной темой его стихов становится анархическое романтическое буйство («Чёрное море»); утверждение своей физиологической напряжённости он выражает надрывными эротическими произведениями («Весна»). Усиливается мистическая струя («Трясина»), появляется ощущение тоски и неприкаянности, поэт жалуется на то, что только ему вечерний час не приносит «ни чая, пахнущего женой, ни пачки папирос» («Ночь»). Это стихотворение — «Ночь» — представляет собой высшую точку выражения непонимания поэтом нашего строительства (для него витрины кооперации только «оголтелая жратва»). Все последние стихи Багрицкого проникнуты пессимистическими настроениями. Наиболее крупное произведение Багрицкого «Дума про Опанаса» рисует столкновение махновщины с красными. В центре «Думы» яркая по эмоциональной выразительности картина расстрела коммуниста Когана и перерождения, под влиянием этого расстрела, его палача, украинского крестьянина — вынужденного, невольного махновца. Всё же и «Дума про Опанаса» — произведение романтически отвлечённое. Романтическое, расплывчатое преломление действительности вообще является в творчестве Багрицкого основным. Багрицкий дал несколько мастерских переводов (из Бэрнса, Вальтер-Скотта и др.). Внутренняя динамичность образов, большая напряжённость стиха, прекрасно чувствуемый ритм, умение дать ощущение фактуры описываемого — всё это ставит Багрицкого в ряд значительных поэтов последних лет.
